«Мы боремся за свободу карикатур!» - на полном серьёзе заявлял осенью 2020 года Эмманюэль Макрон. «А почему бы не за свободу эротических рисунков в Саудовской Аравии, например, не порнографии, тут всё понятно, а именно эротических рисунков. Надо бы подсказать Президенту Франции, а заодно и за права женщин в той же стране», - подумал я и решил написать эту книгу.

    «Свобода карикатур» - какой чудный лозунг! Так и хочется переиначить слова классика марксизма-ленинизма: «Важнейшим из искусств для нас является карикатура!» Да, так, других важных проблем нет! Не было во Франции «жёлтых жилетов», нет в Европе от Лондона до Мадрида и от Риги до Одессы политзаключённых, не было Каталонского бунта, не было бездарного и беспомощного администрирования коронавирусного кризиса? Нет его жертв, как нет и миллионов короноварисных «новых бедных», которым элементарно не хватает на еду. И это в богатой Европе! Этого всего нет, не видим или не хотим видеть. Почему я попробую объяснить в своей книге.

Ю_ШУТОВА

​

ОРБИТ БЕЗ САХАРА

рассказ

   Сколько лет крутилась в сети реклама: «Илония — райский остров в чистом океане Космоса! Корпорация «Маск Орбит» подарит Вам сладкий вкус свободы!» Соседки Юмико по общежитскому сектору, массажистки, официантки, такие же, как она, инструкторы по фитнесу, шутили: «Мы получили свой орбит без сахара». Шесть месяцев ежедневной, без выходных, работы, минимальная зарплата, за такую на Земле и с кровати не встанешь, да и здесь на нее можно только кофейку хлебнуть в Городе, сходить в кино или зоопарк. Зато бесплатный пансион, соцпакет и гарантированное право на создание семьи и рождение ребенка после десяти рабочих циклов. И свобода — ходить по Городу, пусть искусственному, с фальшивым небом над головой и синтезированной травой под ногами, но чистому и безопасному. Разве этого мало? Разве это было доступно там, внизу, на планете, загнанной в тупик бесконечными эпидемиями, раздавленной локдаунами и экономическими кризисами, запуганной бесконечными бунтами и революциями, утратившими все цвета кроме единственного, кровавого? И пусть ей достался орбит без сахара. Главное — он ей достался.

Иван Карасёв

​

ЗАПИСКИ БЕГЛЕЦА ОТ КОРОНАВИРУСА

   Холодная весна 2020-го. Мы бежали от коронавируса в деревню. Мы –  это я с женой Юлей, дети Матвей и Тихон, бабушка и кошка. Никто особо не хотел. Но больше всего боялись строгих карантинов – запрут в четырёх стенах, как в Италии, откуда знакомые звонят – и всё, сиди, из дома можно всего раз в неделю в магазин, а так – только на балкон, а у нас и того нет. Останется только телевизор и интернет. А в деревне хоть возле дома погулять можно. Вот и пошли слухи по стране: нас тоже закроют, даже Россия24 опровергнуть не смогла. Значит, надо бежать.

   Ну мы и понеслись со скоростью 100 км в час и прилетели в самом конце марта в наши сельские угодья. Стараемся самоизолироваться. Ни с кем не здороваемся за руку. Да тут и людей-то мало, кроме нас пока пять человек. Держим дистанцию два метра. И всё равно соседка разговаривает со мной метров с двадцати только да уткнувшись носом в свитер. Боится. Ну и мы осторожничаем, потому что если, не дай Бог, привезли заразу сюда, то лягут почти все. Ближайший аппарат ИВЛ за двести с лишним километров.

Иван Карасёв

МОЯ МАДЕЙРА, или

ПОЧЕМУ Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ В ПАРИЖ

   «Мадейра – это в Испании?» Такой вопрос нередко слышишь от собеседников, когда речь заходит об этом чудном острове. И не надо всё валить на необразованность человека. Мало ли таких кусочков земли в океане? Кто сможет сходу определить государственную принадлежность какого-нибудь Ниуэ? Да и где это?

   У Мадейры один плюс – она ближе, а те, кто смотрит новости по Евроньюс, даже может знать её примерное местонахождение благодаря карте погоды, мелькающей в новостях раза три в час. Правда, само по себе, оно ни о чём не говорит, остров и остров – всё. Не очень часто найдёшь его название в наших СМИ, единичны предложения отдыха на нём от туроператоров. Это вам не Канары, не Анталья и не Шарм-эль-Шейх. Честно говоря, в том числе этим Мадейра и привлекательна.

   Там нет всепоглощающей тебя туристской толпы. То есть она, конечно, имеется, но только не толпа, и только на центральных улицах островной столицы – Фуншала. А так вы можете часами бродить по улочкам сонных мадейранских городов и встретить лишь пару-другую иностранцев. Кстати, в последнее время всё чаще и русскоязычных.

Ю_ШУТОВА

РЕКИ ТЕКУТ К МОРЮ

   Несколько сумбурное повествование о жизни. О жизни четырех поколений женщин: о современной девушке, ее матери и тетках, бабке и прабабке. Все дальше и дальше вглубь времени. Куда это заведет, я и сама пока не знаю. И все судьбы связаны одной нитью. Это старая расколотая надвое икона.

    Все реки текут к морю. Широкими потоками и узенькими, перепрыгнуть можно, ручейками. Таща на спинах груженые баржи, баркасы или надувные лодченки, кому как придется. С ревом свергаясь со скал, проваливаясь в карстовые трещины, тихо просачиваясь сквозь болотца. Выныривая из-под земли и снова прячась в нее. Сливаясь вместе, чтобы чуть позже разбежаться в разные стороны. Забывая свои истоки. И каждая река так или иначе добирается до своего моря. Даже если мы этого не видим.

   Все реки текут к морю.

   Всегда.

     Девочка стоит на краю длинной насыпи, врезавшейся в реку. Насыпь ничем не продолжается, когда-то очень-очень давно здесь был мост, но его нет, разрушили в войну, только серые каменные опоры, быки, словно бредут через воду к тому берегу. И вода закручивается вокруг них, она коричневая, почти рыжая, такого же цвета как конь Орлик, что возит на телеге ящики с продуктами в их магазин. И как конь, река задирает голову и машет гривой, и с этой гривы летят пенные гроздья. Вдоль реки дует ветер, и трава на склонах насыпи колышется и шуршит. Девочка слышит, как ее зовут по имени, тихонько-тихонько. Кто ее зовет? Ветер? Трава? Река? 

   Нет, это мама зовет. Она осталась там, сзади, где на склоне насыпи есть маленький песочный пляж и затон, и где можно купаться, там совсем нет течения. Девочка разворачивается и вприпрыжку бежит назад, к маме, своему плавательному кругу, такому новому и красивому, синему с красными рыбками, к своему ведерку, лопатке и формочкам. Она уже не помнит про реку, она занята более важными мыслями: «Как сделать так, чтобы вода, налитая в яму, не просачивалась в землю, сколько «блинчиков» можно сделать, если найти правильный камень, почему не тонут водомерки».

   Но когда вечером девочка ляжет спать и закроет глаза, она снова увидит реку, и та превратится в табун рыжих лошадей, бегущих где-то у нее под ногами. И тогда девочка медленно раскинет руки и полетит сквозь ветер через реку, прямо на тот берег, где нет ничего кроме зеленой травы, зовущей ее по имени.

Путеводитель  по  новейшему  Петербургу    Ю_ШУТОВА

     Сколько слов сказано о Петербурге, о его архитектуре, волшебных ансамблях дворцов, о старых улицах, их истории, о людях, живших здесь в ушедшие эпохи.

    Но Петербург - это не только старина. Это живой современный город. И в нем живут люди, о которых тоже когда-то расскажет История. И то, что строится сегодня вокруг нас, тоже когда-то станет Старым Петербургом. 

Не будем так долго ждать. Пройдемся сегодня по городу и посмотрим вокруг.

     Это первая глава, или, если угодно, наш первый путь по новейшему Петербургу.

                                Путь первый

                               ЗВЕРЬ НА ДВОРЕ

    «Bête en court! Бет ан кур! Зверь на дворе!» — кричал французский крестьянин, увидев, как во дворе здоровый волчина доедает последнюю овцу. А может быть он так кричал, завидев войска Ричарда Львиное Сердце, безжалостно уничтожавшего деревни нашкодивших или незаплативших веленое вассалов. А может быть, так кричал некий нормандский дворянин, несясь на взмыленном коне в атаку во время завоевания Англии в XI веке, имея в виду себя, страшного и безбашенного берсерка. А может, так слышалось, разбегавшимся в панике англо-саксам. История уже ничего не скажет точно. Но именно от этих слов происходит французская фамилия Бетанкур. Фамилия отнюдь не крестьянская, а очень даже аристократическая.

    Кстати, нынче самая богатая женщина планеты по версии Forbes носит эту фамидию. Франсуаза Бетанкур-Майерс – совладелица косметической империи L’Oreal. Состояние ее составляет $50,5 млрд. Но мы не о ней.

​

    Мы об Августине Хосе Педро дель Кармен Доминго де Канделярия де Бетанкур и Молина (не смотря на союз «и», это всё один человек) или без излишеств, как его звали в России, Августин Августинович Бетанкур.

    Известнейший российский инженер, строитель многих важнейших объектов, мостов и зданий, основатель инженерной науки в России, создатель и первый руководитель Института инженеров путей сообщения в Петербурге (нынешний ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ПУТЕЙ СООБЩЕНИЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА I). И все это всего лишь за 16 лет. Именно столько прожил Бетанкур в России.

         Имя Бетанкура в Петербурге носит новый мост.

       Это неразводной 6-полосный мост с велодорожкой через Малую Неву и реку Ждановку, между островом Декабристов (о. Голодай)  и Петроградским островом. С моста можно съехать на  Петровский остров. Опоры моста стоят на  Серном острове.